Кориолан
5 декабря 15.00
Спектакль театра Donmar на экране
Кориолан
Маленький театр «Донмар» в Ковент-Гардене с самого момента своего зарождения в конце 70-х служил своеобразной инновационной площадкой для прогона и обкатки нетривиальных сценических проектов. Сперва – выступая театральной лабораторией и лондонской витриной для Королевской Шекспировской компании; затем, уже под началом Сэма Мендеса, – в качестве самой престижной «малой сцены» театрального Лондона. Сегодняшний «Донмар» известен также и тем, что именно на его крошечную сцену любят возвращаться звезды британского театра, знакомые остальному миру, прежде всего, в амплуа голливудских звезд. Именно в «Донмаре» Юэн МакГрегор играл Яго, Джуд Лоу – Гамлета, а Кеннет Брана – чеховского Иванова. И именно на его сцене в декабре прошлого года Том Хиддлстон впервые предстал в образе неистового римского военачальника Кориолана.
Самая незаигранная и, в то же время, самая яростно маскулинная трагедия Шекспира, «Кориолан» легко обнаруживается в резюме всех «обычных подозреваемых» британской театральной школы; играли его и Лоуренс Оливье, и Энтони Хопкинс, и Иэн МакКеллен. Самым известным современным «Кориоланом» стала киноверсия Рэйфа Файнса 2011 года – брутальная модернизация, реализованная на пределе кровавости и актерской самоотдачи. В том, что на кориолановом пьедестале лорда Волдеморта сменяет антагонист другой популярной суперегеройской саги – трикстер Локи (именно этот персонаж «Тора» и «Мстителей» сделал Тома Хиддлстона кинозвездой) – есть своя логика; в конце концов, Локи, подобно Кориолану, тоже не чурается самообмана на предмет собственной классовой исключительности. Интересно, что именно это горячечное самовозвеличивание Кориолана в качестве высшего существа в свое время послужило причиной кратковременного запрета на постановку пьесы в предвоенной Франции; тогдашние деятели галльской культуры посчитали трагедию Шекспира слишком «фашистской» по духу.
Разумеется, проблематика образа погрязшего в пропаганде собственной верховности лидера остается предельно актуальной и в наше время. Именно это и позволило режиссеру (и новому художественному руководителю «Донмара») Джози Рурк в равной степени успешно вдохновляться и цветовой гаммой архитектуры доимперского Рима, и парламентскими драками дня сегодняшнего, и компьютерным дизайном а-ля «Матрица». В свою очередь, подсмотренный у Файнса кровавый натурализм некоторых сцен (омовение героя после битвы, казнь Кориолана) не кажется излишним на фоне эмоционального экстремизма и фрейдистских нюансов образа Волумнии, получающей почти сексуальное удовольствие от лицезрения полученных в бою ран своего сына.
Отдельных слов заслуживает удивительно эклектичный – и в то же время цельный – актерский состав постановки, ни в чем не уступающий звездной труппе фильма Файнса. Помимо безупречно солирующего Хиддлстона, отдающего дань пластике и физкультурности Лоуренса Оливье (и временами напоминающего Колина Фаррелла в стоуновском «Александре»), это и неожиданный Марк Гэтисс, известный всем и каждому в роли Майкрофта Холмса в сериале BBC, и великолепная Дебора Файндлей, переплюнувшая своей Волумнией саму Ванессу Редгрейв, и датчанка Биргитта Йорт Сёренсен, звезда великолепной «Жены художника» Билле Аугуста, «украденная» Рурк из очередного скандинавского телевизионного хита «Правительство». Выше всяких похвал и музыка, написанная к спектаклю композитором-резидентом «Донмара» Майклом Брюсом – завораживающий электронный саундтрек, делающий жизнеописание «человека-дракона» Кориолана еще более выпуклым и драматичным.